Истома ящерицей ползает в костях,
И сердце с трезвой головой не на ножах,
И не захватывает дух на скоростях,
Не холодеет кровь на виражах.
И не прихватывает горло от любви,
И нервы больше не в натяжку, хочешь - рви,
Повисли нервы, как веревки от белья,
И не волнует, кто кого - он или я.
Я на коне, толкни - и я с коня,
Только "не", только "ни" у меня.
Не пью воды, чтоб стыли зубы, питьевой,
И ни событий, ни людей не тороплю,
Мой лук валяется со сгнившей тетивой,
Все стрелы сломаны, я ими печь топлю.
Не напрягаюсь, не стремлюсь, а как то так,
Не вдохновляет даже самый факт атак,
Я весь прозрачный, как раскрытое окно,
Я неприметный, как льняное полотно.
Я на коне, толкни - и я с коня,
Только "не", только "ни" у меня.
Не ноют раны, да и шрамы не болят,
На них наложены стерильные бинты,
И не волнуют, не свербят, не теребят,
Ни мысли, ни вопросы, ни мечты.
Устал бороться с притяжением земли,
Лежу - так больше расстоянье до петли,
И сердце дергается, словно не во мне,
Пора туда, где только "ни" и только "не".
Пора туда, где только "ни" и только "не".